Философская проза
Пятнадцатого февраля две тысячи четырнадцатого года двадцать москвичей – членов Международной гильдии писателей отправились на литературный пикник. Событие это показалось мне интригующим, потому что происходило в незнакомом писателям месте, расположенном за чертой города и скрытом от посторонних глаз. Сначала нас везли на белом микроавтобусе, потом вели по снежному перелеску к ярко раскрашенному двухэтажному зданию:
Глаз никому не завязывали: как известно, литераторы – народ, слабо связанный с бытовой реальностью, погруженный в себя и невнимательный к остальному. Дороги все равно не запомнит!
И вот компания предстает пред грозными очами огромного медвежьего чучела. Поеживаясь, освобождаемся от верхней одежды и разбредаемся по закоулкам загадочной усадьбы. Нас уверили, будто мы находимся в спортинг-клубе «Москва», но мне как-то не верится. Стреляного воробья на мякине, то есть на английских заимствованиях, не проведешь! Чую, приманивают и вокруг самое настоящее охотничье логово. Каковы доказательства? Полюбуйтесь обстановкой:
Всласть перетрусив, добираюсь до представительного зала с рогатыми головами у потолка и подобием сцены, осененным мозаичными картинами. Наверняка на них изображены местные духи-покровители!
В зале хорошо натоплено, но мне зябко. Атмосфера по-дружески безмятежна, но от этого еще страшнее. Сижу тихо и жду, когда начнется пальба из ружей. У некоторых моих товарищей руки чешутся пострелять, у других сердца полны сочувствия к тем, в кого стреляют. Есть и личности, у которых проявляются оба симптома одновременно, – их лихорадит от мук раздвоенности. Засасывает писателей опасная трясина – недаром ведь говорят: охота пуще неволи…
К моему великому удивлению никто не замечал нависшей над нами опасности. Неужели коллеги настолько уверились в своей охотничьей неуязвимости, что не поняли, когда превратились в дичь? Мирно гоняют чаи, общаются друг с другом, а мне надо искать пути общего спасения…
Ура! Как я раньше об этом не вспомнила! Среди нас был вожак, мэтр, посвященный в самую суть сегодняшнего таинства. Подхожу к колдующему у микрофонов Андрею Королькову:
Андрей полон оптимизма. Уверен, что нас спасет шляпа, – эта позабытая современниками сестра колдовской палочки лежит на стуле неподалеку. С робостью решаюсь принять Корольковскую модель будущего за рабочую – уж очень хочется верить умному и симпатичному человеку!
О чудо! Шляпа действительно начинает творить волшебство:
Из нее одна за другой выпрыгивают записочки с фамилиями писателей, предназначенных для заклания, однако… благодаря вдохновенному выступлению каждого милуют и отпускают на свободу. Вот какими поймало нас фоторужье:
Марианна Бор-Поздникова
Надежда Егорова
Наталья Карпова
Илья Лируж
Валентина Крам
Ирина Лежава
Маргарита Пельшина
Лидия Жарова
Оксана Филиппова
Марина Бауэр
Андрей Правов
Привожу снимки не всех выступавших не потому, что отсеяла не понравившихся (каждый рассказчик был по-своему интересен, талантлив и произвел на меня сильное впечатление!), но, поскольку я дрожала от страха, память с трудом вычленяет отдельные эпизоды. Желающих обозреть остальных отсылаю к фоторепортажам Надежды Егоровой и Вероники Ткачевой, которая опубликовала на Фейсбуке ролик со слайдами.
К концу литературных чтений мое настроение поднялось до небес, я расслабилась и потеряла бдительность. И этим, конечно же, воспользовались злые силы: нас вывели из здания, и началась стрельба…
Тьфу, тьфу, тьфу! Прогноз Андрея Королькова все-таки сбылся: литература выполнила свою благородную миссию, в людях возобладал гуманизм, и у зла не осталось шансов на победу. Коллеги стреляли не по бедным затравленным животным, а по тарелочкам. И отдельные выдающиеся снайперы даже в них попадали.
Я вздохнула с облегчением и отправилась обследовать территорию, где, как ни странно, обнаружила живое зверье – оленей и кабанов. Мы им радовались, кормили сушками и даже вмешивались в природные взаимоотношения. Вожак семейства кабанов отгонял от нас поросят. Ах, какими голодными глазами смотрели детеныши на пищевые радости взрослых! Возмущенные несправедливостью происходящего, мы защитили права детей, начав кидать лакомство далеко-далеко. Жаль, фотоаппарат был забыт в гардеробе…
Однако напрасно я поверила в идиллию. Вскоре мы набрели на вертел с жарившимся на нем барашком – пострадавшая по нашей вине скотинка существовала. Увы!
Огорченная, я вернулась в здание, где вскоре случился банкет на втором этаже.
Писатели расселись за огромным праздничным столом, и понеслось: тосты, пение под гитару, мастерское чтение стихов. Теперь искусство созидалось без оглядки на регламент. Получилось здорово!
В конце состоялась мистерия с разделкой бараньей тушки (снимки, понятно, не мои, я рыдала):
Погрузившись в микроавтобус, компания отправилась по домам. Спасение мое было неожиданно сказочным, поэтому завершу репортаж соответственно: я там был, мед-пиво пил, по усам текло, но в рот не попало…
ПодпЕсь: параноик/перечеркнуто/ инкогнито/перечеркнуто/эх, была не была! так и быть, признаюсь…
Ирина Лежава
Спасибо организаторам за уникальный день!
(В материале использованы снимки, сделанные Марианной Бор-Поздниковой, Надеждой Егоровой и мною).
Философская проза Ирины Лежава.Что еще почитать:
Философская проза: О профессиональном писательском образовании-1
Философская проза: Пробег по нарисованной реальности - 1
Неизвестному автору посвящается
Философская проза: Разделённые Стиксом